Член комиссии по экономике изменения климата и устойчивому развитию ICC Russia, вице-президент — начальник центра по внедрению принципов устойчивого развития Газпромбанка Евгений Хилинский, об экономических интересах, стоящих за реализацией климатической повестки, развитии углеродного регулирования в России и перспективах стандартизации нефинансовой отчетности.
ICCR: На прошедшем при поддержке Газпромбанка Глобальном финансовом форуме Ecumene 2023 одной из ключевых стала тема изменений климата. Какие экономические последствия несут эти изменения?
Евгений Хилинский: Вне зависимости от взглядов на причины изменения климата, все едины как минимум в одном: средние температуры растут, и это несет физические риски для ряда регионов, что требует выработки шагов по адаптации. Именно адаптация стала одним из крупнейших треков, который обсуждался на форуме Ecumene, а еще раньше, в 2022 году, на COP27 в Шарм-эль-Шейхе. На международном уровне это направление пока слабо проработано по сравнению с остальными, при этом оно значительно повлияет на экономику и финансовый сектор. Среди основных глобальных последствий – снижение производительности сельского хозяйства, приспособление городской инфраструктуры жарких регионов к экстремальным температурам и укрепление инфраструктуры прибрежных территорий. Все это потребует значительных инвестиций в инфраструктуру тех регионов, где скорость изменений наибольшая.
Оценки потерь от изменений климата, как и оценки потребности в инвестициях в адаптацию, очень широки, но они явно исчисляются десятками и сотнями миллиардов долларов.
В России высоким рискам подвержена Арктическая зона, где деградация многолетней мерзлоты может угрожать стратегической гражданской и промышленной инфраструктуре. В нашей стране проблемой озаботились на государственном уровне, сейчас регионы готовят программы адаптации. Это не самая привычная процедура, и, я думаю, оценки будут значительно корректироваться, изменяться и дополняться.
Другой тип изменений, которые затронут экономику, связан с переходом всего мира на новый технологический уклад.
Совокупный объем инвестиций только в ВИЭ, электросети и повышение энергоэффективности оценивается в 35 трлн долларов США к 2030 году. Затраты колоссальные, поэтому есть различные прогнозы по скорости реализации планов, но ясно одно: новые технологии и целые отрасли неизбежно будут создаваться.
И не только потому, что это нужно для благополучия следующих поколений. Это огромный рынок, где еще не поздно занять ниши, а также это секторы, в которые уже проинвестированы сотни миллиардов долларов, и инвесторы будут ждать возврата инвестиций.
Совершенно четкая связь между климатом, технологиями и экономикой была отражена на глобальном финансовом форуме Ecumene. Эксперты в выступлениях очень четко дали понять, что климат – это не только потребитель технологий, но и их инкубатор – то, что стимулирует их развитие. Экономическую выгоду от этого процесса легко проследить в долгосрочной перспективе.
Китай, например, задумался о необходимости улучшения экологической ситуации и снижении зависимости от импорта энергоносителей еще в 2001 году и на текущий момент уже создал кластер отраслей.
Сегодня на Поднебесную приходится 50% от продаж электромобилей по всему миру, там сосредоточено 80% мирового производства ключевых компонентов для ветровых электростанций, 97% кремниевых пластин для солнечных панелей и 77% мощностей по производству батарей.
В том же направлении движется и Индия, которая к 2030 году планирует увеличить объем установленных мощностей ВИЭ, включая АЭС и ГЭС, до 500 ГВт, то есть дополнительно ввести 350 ГВт.
Цель достичь 50% возобновляемых источников энергии в общем объеме установленных мощностей страны озвучивала Саудовская Аравия, приняв на себя обязательства инвестировать в грандиозный проект в области ВИЭ по строительству города Неом на берегу Красного моря около 500 млрд долларов.
Мы видим заинтересованность всех стран в развитии повестки устойчивого развития, ведь сегодня она сфокусирована не только на экологии или климате. Фокус сделан на экономику.
ICCR: Если говорить о перестройке экономики и энергетических систем, то одним из следствий декарбонизации стало создание рынков углеродных единиц. Какие у них перспективы и к чему готовиться российским компаниям?
Евгений Хилинский:
Российский рынок углеродных единиц находится на этапе становления. Ключевой элемент, объединяющий всех его участников — реестр — был создан в России всего год назад, но в нем уже зарегистрировано семь проектов объемом 84,5 тыс. выпущенных единиц.
Потенциальный объем гораздо больше. Стоит признать, что мировой рынок углеродных единиц переживает непростое время: цены существенно упали, но я думаю, что это нормальная рыночная цикличность – на рынках всегда есть подъемы и спады.
При этом я думаю, что мировой рынок ждут структурные изменения в связи с тем, что все ближе тот момент, когда будут достигнуты договоренности по статье 6.4 Парижского соглашения. Рынок углеродных единиц будет все больше стандартизироваться, правила и подходы будут значительно ужесточаться, и, скорее всего, рынок может выйти из пике качественно другим.
Но пока рынок переживает изменения, у России есть время подготовиться и приспособиться к новым условиям. Нужно анализировать изменения и стремиться к тому, чтобы, зайдя в пике без нас, качественно новым он вышел уже вместе с нами. Главная работа, которая проводится в стране в этом направлении, — это повышение качества климатических проектов с помощью создания методологической базы, соответствующей мировым стандартам, и появления доступной и качественной верификации.
ICCR: Вы говорите, что рынки углеродных единиц будут стандартизироваться. А нефинансовую отчетность ждет подобный процесс? Будут ли в перспективе актуальны отчеты по устойчивому развитию и придем ли мы к их единообразию?
Евгений Хилинский: Отчетность – неотъемлемый элемент в любом виде деятельности, будь то финансы, промышленная или научная деятельность, это отправная точка для постановки целей и оценки потенциальных возможностей. Нефинансовая отчетность в этом смысле не исключение, но она еще находится на стадии развития: создаются различные стандарты, которые друг другу не всегда соответствуют, и пока непонятно, по каким стандартам будет отчитываться большинство компаний. Конечно, идеальный итог этого процесса – получить стандарты с похожим набором ключевых показателей, чтобы отчитывающиеся по ним компании были сравнимы.
В июне были выпущены новые стандарты в области устойчивого развития МСФО S1 и S2 — это один из важнейших шагов к стандартизации.
Разработкой стандартов занималась ISSB, созданная при Фонде МСФО, а в их создании принимали участие основные инициативы по нефинансовой отчетности. Наиболее популярный в России стандарт – GRI – подписал с ISSB меморандум, в рамках которого осуществляется мэппинг, руководство по совместному использованию стандартов и выработка совместных предложений по процессу выпуска отчетности.
В будущем те компании, которые отчитываются по МСФО, будут не только отчитываться по стандартам ISSB, но и синхронизировать даты выпуска финансовой и нефинансовой отчетности. А в еще более дальней перспективе, думаю, произойдет сращивание отчетов: нефинансовые показатели станут частью финансовой отчетности и будут говорить инвесторам об уровне риска объекта инвестиций.