По итогам опроса, проведенного White & Case в 2018 году, арбитраж ICC является наиболее предпочитаемым арбитражным институтом в мире. Только в 2017 году 18 российских юрлиц заключили оговорки о передаче туда споров. В 2014–2017 годах там были рассмотрены споры между «Русалом» и Республикой Гвинея (в отношении боксито-глиноземного комплекса Friguia), Национальной энергетической компанией Болгарии и «Атомстройэкспортом» (о выплате долга за недостроенную АЭС «Белене»), Shell Energy Europe и «Газпромом» (о пересмотре контрактной цены на газ). В 2018 году в арбитраж передали спор Exxon с «Роснефтью» по проекту «Сахалин-1», а в 2019 году ICC назначил рассмотрение дела между дочерней «Газпрому» South Stream Transport B. V. и итальянской Saipem о расторжении договора на строительство газопровода «Южный поток».
Как стало известно “Ъ”, один из ведущих мировых арбитражей — при Международной торговой палате (МТП, ICC) — столкнулся с проблемой признания своих решений в России. Госсуды РФ сочли его типовую арбитражную оговорку дефектной. Юристы отмечают, что похожими формулировками пользуются большинство международных арбитражей, поэтому российская судебная практика ставит под угрозу исполнение и их решений. Руководство арбитража ICC уже обратилось к Верховному суду РФ (ВС) с просьбой урегулировать ситуацию, которая «ограничивает право российских лиц на правосудие».
“Ъ” ознакомился с письмом президента Международного арбитражного суда ICC (Париж) Алексиса Мура председателю ВС Вячеславу Лебедеву. В ICC “Ъ” подтвердили, что письмо было доставлено в ВС 12 ноября. Господин Мур пишет о проблемах люксембургской Dredging and Maritime Management SA (DMM) с исполнением в России решения арбитража МТП в отношении АО «Инжтрансстрой», выражая «серьезную обеспокоенность» тем, что типовая оговорка (соглашение о передаче споров в арбитраж) признана «дефектной» и «неисполнимой» всеми инстанциями российских судов. По мнению Алексиса Мура, такой подход «ограничивает право российских лиц на правосудие» — оговорка ICC не менялась много лет и нигде к ней не возникало вопросов.
В сентябре 2017 года DMM обратилась за признанием и исполнением в России решения ICC от 15 сентября 2014 года. Тогда с «Инжтрансстроя» в пользу DMM было взыскано €3,6 млн убытков, проценты и судебные расходы. Но арбитражный суд Москвы отказался исполнить решение, заключив помимо прочего, что у арбитража ICC вообще нет компетенции на рассмотрение спора из-за дефекта оговорки. В ней указывалось, что спор окончательно урегулируется в международном арбитраже в соответствии с правилами арбитража МТП тремя арбитрами по этим правилам (если иное не согласовано сторонами), местом арбитража определили Женеву. По мнению суда, формулировка двусмысленна и не позволяет определить учреждение для разрешения спора. Окружная кассация с этим согласилась, в передаче дела в коллегию ВС было отказано. В отказном определении ВС от 26 сентября позиция по оговорке прямо поддержана. До сих пор претензий к оговоркам ICC не возникало.
В ВС не смогли прокомментировать ситуацию. Партнер Quorus Евгений Жилин говорит, что используемые международными арбитражами оговорки похожи и, как правило, указывают не конкретный суд, а правила рассмотрения спора, место и язык его проведения. Все это прописано в оговорке с «Инжтрансстроем». «Оговорка ICC типична, так что можно ожидать аналогичных претензий к оговоркам и других международных арбитражей»,— подтверждает управляющий партнер Lidings Андрей Зеленин. Он называет ситуацию «очередным примером контрарбитражного подхода российских госсудов»: «Такое ощущение, что это целенаправленная диверсия по отношению к арбитражу, они дают понять, что в принципе против разрешения споров в третейских судах». По мнению юриста, компании будут принимать меры для того, чтобы решения арбитражей оказались исполнимыми, но полностью застраховаться от отказа невозможно.
«Решения ICC исполняются в России много лет. Если использовалась типовая оговорка ICC, то позиция судов переходит грани разумного»,— подчеркивает господин Жилин. По его мнению, с учетом того, что обе стороны согласились на проведение арбитража, реализовали свои права, а теперь проигравший использует надуманные процессуальные основания как попытку уйти от ответственности, «можно говорить о его недобросовестности, поскольку ни в одном цивилизованном правопорядке такое невозможно».
Источник: Коммерсант